Хотел запостить в "Их нравы". Но эта милая история как нельзя лучше характеризует именно наши... вот так и живут практически 100% наших граждан - абсолютно ничего не зная о преступлениях советского режима. Вообще ничего
Цитата:
Я приглушил свет, зашторил окна, закрыл дверь на замок и сел напротив моей китайской подруги поболтать о чем-нибудь запретном. Если ты живешь в Застенье, в этом плане есть о чем почесать языками: можно пересказать вслух сюжет нецензурных в Китае «Алисы в стране чудес» или «Винни-Пуха», обсудить кино с участием Бреда Пита, объявленным в Китае персоной нон грата, на худой конец, подключиться к VPN и полистать ленту Фейсбука.
Но мы времени терять не стали и перешли к самому большому табу — хитросплетениям китайской истории. Я начал разводить крамолу:
— Ну, например, знаешь ли ты, кто такой Лю Сяобо?
— Слышала что-то.
Лю Сяобо — это, к слову, поэт, правозащитник и узник совести, получивший в знак признания своей деятельности в 2010 году Нобелевскую премию мира. До того момента, когда президент Си практически собственноручно вписал свое имя в устав КПК, Лю Сяобо, благо, не дожил. Еще в июле прошлого года, Китай практически до смерти затравил общественного деятеля, не разрешив ему выезд заграницу для лечения рака печени.
Ответ «слышала что-то» меня, конечно, не удовлетворил.
— Ладно, хотя бы ты знаешь о Тяньаньмэне, — с преждевременным облегчением добавил я, подразумевая немалоизвестный разгон демонстрации 4 июня 1989 года в Пекине, в которой Лю Сяобо принимал немалое участие.
— Что я знаю про Тяньаньмэнь? — нахмурившись, серьезно удивилась моя собеседница.
Под эту реплику моя челюсть упала на пол так звонко, что, наверное, даже соседи снизу услышали. Мне было сложно представить, что моя образованная и начитанная подруга ни сном, ни духом не слышала о расправе над толпой протестующих, которую Компартия устроила прямо на центральной площади столицы каких-то тридцать лет назад. Cколько демонстрантов передавили тем летом танки национальной армии, до сих пор непонятно — некоторые источники докладывают о сотнях погибших, другие — о тысячах. Наверное, это тот случай, когда и гибели одного человека было бы достаточно, чтобы задаться вопросом о легитимности режима.
Однако сегодня в пределах Китая в подобные рассуждения уже никто не ввязывается. Поколение, которое было очевидцами бойни, так зашугалось, что держит язык за зубами и со своим потомством вопрос протестов не обсуждает. Политически индифферентная молодая смена в ус не дует и правды не ищет. Моя подруга, которая в следующие два часа после просветления, провела в википедии, — не исключение. Такой же трюк я прокручивал с моими китайскими товарищами. Я их не виню. Где ты что-либо найдешь, когда по запросу “Tank Man” («Неизвестный бунтарь» — фотография самого бесстрашного демонстранта) в главном поисковике Китая выпадает нерелевантный мусор.
|
|
