[MadMax]

Как помещики о своих крепостных заботились

Один из самых одиозных российских императоров Павел I был искренне убеждён, что крепостным крестьянам живётся гораздо лучше, чем «бесхозным» государственным. Дескать, о последних совсем некому заботиться! Этому заблуждению обязаны своей свободой почти 600 тысяч человек, которых Павел раздал всего за 4 года своего правления. Но может быть император был прав, и помещики действительно были своим работникам надеждой и опорой?

Возможно, с царского трона всё выглядело именно так: хозяин казался верным защитником своих крестьян, а они служили ему не за страх, а за совесть. Однако на самом деле заботливых помещиков было очень мало. Составить некоторое представление об их количестве стало возможно после принятия Александром I в 1803 году указа о вольных хлебопашцах.

По нему помещик мог отпустить своих крепостных на свободу с выделением им участка земли. Для крестьян выгода заключалась в освобождении от барщины и оброка, а для дворян – в возможности завести хозяйство на капиталистический лад, то есть нанимать к себе на работу более толковых и оборотистых мужиков на новых условиях, суливших увеличение прибыли. За время правления Александра I предоставленной государством возможностью дворяне воспользовались 161 раз, то есть в среднем по 7 раз в год.

Причина в том, что подавляющее большинство помещиков попросту не понимало, что их процветание напрямую зависит от условий жизни их крестьян. Исключения были очень редки. Например, Александр Васильевич Суворов, оказавшись в опале при Павле I, получил возможность, наконец, заняться собственным имением. Ознакомившись с плачевным состоянием дел, великий военный, хоть и не был силён в экономических науках, смекнул, что больший доход ему принесут не разорённые и нищие, а сытые и трудолюбивые крестьяне.

Тем, у кого не было в распоряжении нужных орудий труда, Суворов распорядился их предоставить безвозмездно, с барщиной не притеснял, а натуральный оброк заменил денежным. Таким образом он поощрял крестьян не отдавать последнее зерно, которое потом гнило бы в господских амбарах, а производить столько, чтобы можно было продать и заработать деньги как для помещика, так и для своей семьи.

Подобные взаимовыгодные отношения были редкостью. В лучшем случае помещиков хватало на то, чтобы помогать своим крестьянам в голодные годы. Причём даже этим они занимались из-под палки, не желая признавать очевидное: выгоднее потратить часть средств на продовольствие и спасти работников, нежели дать деревне вымереть и разом лишиться источника доходов на долгие годы.


Ещё одним направлением заботы помещиков о своих крестьянах являлось их образование. Моду на школы для крепостных ребятишек ввёл ещё Николай Новиков – главный деятель русского просвещения. В своём имении Авдотьино он обязал учиться всех крестьянских детей и даже привёз им преподавателей из Москвы. Отлынивать от занятий было строго запрещено, прогульщиков пороли розгами. Неудивительно, что школы скоро возненавидели и дети, и родители, лишившиеся помощи по дому.

Взрослым крестьянам тоже досталась своя забота от просвещённого помещика. Деревянные избы Новикову показались ненадёжными, да и некомфортными для жизни. Вместо них в Авдотьино возвели каменные двухэтажные дома на четыре семьи для совместного проживания. Однако и этот эксперимент не удался: крепостные в итоге спалили свои коттеджи и отстроили прежние индивидуальные избы.

Такие просвещённые помещики с их маниловскими планами переустройства мира были, по меткому выражению Ленина, «страшно далеки от народа». Крепостные, конечно, предпочли бы, чтобы их «не учили жить, а помогли материально», но во всяком случае были благодарны, что хозяева, по крайней мере, «чудят» неопасно и не творят таких ужасов, как в соседних усадьбах.

Увы, лицом эпохи крепостничества стали не Новиков и Суворов, а Лев Измайлов и Салтычиха. И имений, в которых помещики действительно заботились о жизни и быте своих крестьян, было гораздо меньше, чем тех, где царила жестокость и беспощадная эксплуатация.
©