Опять лежу в больнице. Жаждется что-то написать. Писал неоднократно про медсестер, про врачей, просто про больничный сталкинг….но все что то не то. Везде тянет злостью и агрессией. Вот решил написать про дедов. Деды…..деды это да! Итак ДЕДОЛИАДА часть первая.
«Заезжаю» в палату. Там меня радостно встречают 3 деда. Один без ноги(Анатолий Иванович), второй в ожидании апмутации(имя не важно), третий просто дед (Василий.)
Пока заехал, разложился, познакомился, деда увозят на ампутацию. Время близится к обеду. Спустя пол часа в коридоре слышен звук приближающейся телеги с пищей.
Анатолий Иванович: нука, ща посмотрим, успели ему лодыгу откромсать или на завтра оставили.
Я: недопонял?
-Ну если успели будут тефтели в с подливой…
-всмысле????
-ну когда ногу кому отрезают, на обед всегда тефтели
Подъезжает тележка, начинают разливать суп и на второе тефтели с подливой… Я, канеш, не повелся, но от пищи все равно отказался. Анатолий Иванович радостно уплетает тефтели.
Слышь, Вась(второму деду), а с моей то культяпы тефтели нажористей были. Радостно лыбятся, я ухожу курить в сортир. Выяснилось что тефтели с подливой ежедневная пища на обед.
Ночь. Часа 3. Василий не просто храпит, но в промежутках между храпами еще кого то обзывает мудаком. Спать нереально. Храп на взрыд. Будить бессмысленно, переворачивается на другой бок и храпит дальше. Я достаю планшет начинаю читать. В васином храпе 10секундная пауза, потом особенно удачный взрыд храпа и без остановки оглушительный пердеж. Я ажник привстал от удивительно гармоничного сочетания двух звуков. В свете планшета мое удивленное лицо. Абсолютно спокойный голос Анатолий Ивановича:
-****ец, обосрался перед смертью, зови медсестру.
Секунд пять на осознание сказаного, и ожидания рецидива храпа и меня бьет истерика.
На следующий день встал часа в три. Проснулся, поставил чайник, ушел мыться. Возвращаюсь. Анатолий Иванович как бы продолжает прерваный разговор:
-Вась, ты когда в магазин пойдешь?
-чего вдруг
-так за поллитрой, я тебя вчера от смерти спас
-???
-так тебя Андрюшка (эт я значицо) чуть спинкой от кровати не перекрестил, что б не храпел
-да иди ты(Василий не в духе)
Естественно спать я отправился часа в 4 утра. Сидел в столовой, читал книжку. Захожу в палату, дужка от моей кровати лежит у меня на подушке. Блякаю, подсвечивая телефоном, начинаю вставлять обратно. Слышу в темноте:
-Вася, вася,-Анатолий Иванович тычет костылем в Василия, благо тот на соседней кровати.
Вася просыпается в непонятках.
-Вот гляди, а ты мне не верил и зажигает свет над своей кроватью. Напротив них стою я с металлической изогнутой трубой в руках. Анатолий впадает в истерику, я в а***, Василий спешно надевает тапки, выдает: "Андрюха, я думал ты мне друг, а ты взял и в карман мне насрал" и прытко сваливает из палаты. Пока разобрались Толика чуть кондратий не догнал, так он ржал. На следующий день в рамках мести с****ил костыли и переставил на минимум.
Конец первой части.
Дедолиада. Часть вторая.
Накаркал. Рядом положили генератор акустического удара. Написал дедалиаду 1, поонанировал на коменты и плюсы, захавал донормилу и отправился спать. Хер . С непривычки, когда оно захропело первый раз, чуть необхазался….кароч вернулся в столовую, буду писать вторую дедолиаду.
Областная больница. Контингент в основном деревенский. Уровень важности носителей белых халатов доходит до уровня «белого господина.»
Со мной в палате лежит дядя Ваня. Как я его не пытался по имени отчеству….исключительно дядя Ваня. Маленький пузатенький пейзанин. С виду простак и балагур, но умен зараза и подъебист до черезвычайности. Сложные переломы пальцев, связки порваны и проч.
Первый день, вечер. Сформировать запас пищи в холодильнике еще не успел. Сижу, смотрю голодными глазами вокруг.
Дядя Ваня: Андрюх, бананы любишь? Впрошает он копаясь в необъятном пакете.
Я: да, не откажусь.
Дядя Ваня: а клубнику?
Я: лучше банан.
Дядя Ваня пристально смотрит в пакет, что-то достает и протягивает мне: «Извини, бананьев нет, вот ****** с банановым вкусом, хочешь пожуй…» Я даже обидеться не смог. Выяснилось что он презеры на руки надевал, когда мылся.
Завозят паренька лет 17. Сунул руку то ли в трактор то ли куда- то еще. Вместо запястья кровавый ужас, микрохирургам откровенно по*** на кости, шили артерии, в дальнейшем нервы. Паренек бодр и весел. Ожившая картина «Чудны крестьянские дети во время общественных чтений» Вот тут дядя Ваня выложился на полную. Дня три подряд отправлял его на зарядку к 9 утра к главному входу, пока тот не пожаловался заведующему, что физкультурники третий день пропускают работу. Потом объяснял как правильно делать клизьму.
Концепция такова: перед следующей операцией обязательно будут делать клизьму. Воду вливают в жопу до тех пор, пока ртом не пойдет. Да больно, но так надо. Но я тебя научу: когда позовут в рот воды набери. Вот тебе в жопу вставили, вода пошла, ты потерпи минуту две, а потом набранную в рот воду фонтаничиком пускай. Тогда тебя сразу отключат и терпеть не придется.
В то время я взял за правило держать рядом с собой стакан воды. После того как я представил глаза медсестры в тот момент когда паренек со шлангом в жопе будет изо рта струйкой воду пускать, мол все, я полный-я не смог открыть бутылку с водой и чуть не задохнулся от смеха. Шутки шутками но в глазах темнеть начало.
Финальный акорд реально чуть не закончился плачевно. Экшн происходил в пол седьмого утра, организм был не размят… Было так:
Заходит вечером медсестра ставит на стол стаканчики с таблетками и 2 бутылки, в таких бутылках раньше сливки продавали детские. Грам 200, горлышко шириной сантима 2-3. На бутылке резинкой прикреплена фамилия того, кому в эту бутылку надо пописать и поставить у поста медсестры, дабы та по утру отправила это в лабораторию. Дядиваниной жертвы в палате нет. Дядя Ваня хищным тараканом прыгает к бутылке и с помощью шариковой ручки вносит исправления. К слову моча, дописывает слова кал. Приходит паренек, видит бутылку со своей фамилией, спрашивает у меня, мол что это. Я какими-то дичайшими усилиями каждой мускулки своего организма удерживаюсь от падения на пол и конвульсий. Жму плечами, отворачиваюсь, закрываю глаза. По щекам обильно текут слезы. Дядя Ваня абсолютно серьезно начинает вещать:
-Это те анализы сдать надо, кал и мочу.
-кал?
-ну, говно, по-русски
Паренек очень заинтересовано смотрит на узенькое горлышко. Просовывает в него палец, смотрит вопросительно на меня. Я Ложусь лицом к стенке и вгрызаюсь в подушку. Дядя Ваня продолжает:
-Ну хуле ты на нее смотришь, сначала нассышь туда, потом насрешь.
-Как туда срать то?
Дядя ваня не выдерживает:
-ты ****ь заканчивай свое село позорить, насерешь в утку, потом возьмешь и затолкаешь туда говна кусок. У них в лабаратории оборудование, они разберутся.
Паренек не верит. Дяд Ваня обижается, посылает паренька в ****у и обиженно "засыпает", паренек уходит уточнять у медсестры. Я плачу в подушку. Вообщем суть да дело, не помню что там было уже, то ли пришел кто-то, то ли в карты пошли играть. Вообщем уснули.
В пол седьмого утра в палате зажигается свет и вбегает медсестра. Спросони я не могу понять что она орет. Из общего кудахтанья отчетливо выделяется лишь два смысловых посыла: а) о***ли, б) ебнулись. Медсестра чем то активно машет, лампа слепит глаза. Потихоньку очухиваюсь и готовлюсь жестко оборвать медсестру, ибо не*** беспределить, но тут вижу что у нее в руках.
Как выяснилось паренек не пошел за советом ни к медсестре, ни к дежурному врачу, наверное, побоялся опозорить таки родное село.
Медсестра гневно потрясала бутылочкой из под детских сливок наполовину заполненой жидкостью желтого цвета, предположительно мочой и заткнутой на подобие пробки здоровенным, сантиметров 10 минимум котяхом. Причем большая часть находилась снаружи, видать крепкое деревенское говно не пролезло в узкую бутылку. Эта инсталяция сильно смахивала на бутылку в берлоге отшельника-алхимика.
В тот раз я не смеялся, ни орал и не подвизгивал. Я лежал на кровати и мелко трясся, глаза были открыты, но не видели, изо рта раздавался тихий стон. Потом дико болели мышцы живота и спины.