Стало известно, сколько тайги горит в Сибири и можно ли потушить ее всю
Работы по тушению пожаров в России сегодня ведутся на площади более 96 тысяч гектаров. За прошедшие сутки ликвидированы 30 лесных пожаров на площади 13 807 га. Режим ЧС введен на всей территории Иркутской области и Красноярского края, а также в двух муниципальных районах Республики Бурятия и в одном — Республики Саха (Якутия). Такова информация Федерального агентства лесного хозяйства (Рослесхоза) по состоянию на 30 июля.
При этом еще более 2,7 млн га составляет площадь охваченных пожарами лесов на труднодоступных и удаленных землях, где тушение не осуществляется. Причина проста — там «отсутствует угроза населенным пунктам и объектам экономики и прогнозируемые затраты на тушение пожаров превышают прогнозируемый вред, который может быть ими причинен», как заявило ФБУ «Авиалесоохрана».
Что скрывается за такой формулировкой? И как при таких масштабных стихийных бедствиях действуют в других странах со схожим климатом, территорией и лесным фондом?
Сколько леса в России?
Сколько всего леса в России? Ответ на этот вопрос можно почерпнуть из материалов все того же Рослесхоза, который осуществляет контроль состояния и использования лесного фонда страны.
Согласно данным Рослесхоза, общего лесного фонда у нас больше миллиарда гектаров. В эту цифру включены лесные земли, покрытые лесной растительностью (770,2 млн гектар), лесные земли, временно не покрытые лесной растительностью, но предназначенных для ее восстановления — вырубки, гари, редины и прогалины (еще 94,7 млн гектар), а также леса, расположенные вне лесных земель (еще 279,9 млн гектар).
Все вместе это и дает итоговую цифру «лесов в России», которая составляет 1 миллиард 144,8 млн га. По площади лесов наша страна занимает первое место в мире — на ее долю приходится 20% всего лесного фонда планеты. Что, кстати, стоит учитывать в наших дальнейших выкладках.
Впрочем, лишь около 7% лесного фонда России имеют развитую дорожную сеть — мало-мальски пригодными для передвижения лесными дорогами могут похвастаться около 80,4 млн га леса, в основном расположенного в Европейской части страны. Уже от Вологды, Перми и Челябинска стартует на восток так называемая «лесоавиационная зона», где над лесом можно пролететь на самолете или вертолете, но практически невозможно проехать даже на автомобиле повышенной проходимости. Таких лесов в России подавляющее большинство — 1064,4 млн га.
При этом даже указанную зону в Рослесхозе разделяют на две части — зону лесной охраны (503,2 млн гектар) и зону лесного контроля (561,2 млн гектар). Зона лесного контроля — это неосвоенный и неиспользуемый лес, к востоку от Енисея таких лесов подавляющее большинство. Самые крупные нынешние пожары, а таковых отмечено свыше 130, бушуют на площади 1,2 млн га в Якутии, где как раз большая часть лесов находится в зоне контроля, а не в зоне охраны.
В зонах контроля тушение пожаров стоит осуществлять только в крайних случаях — например, если лесной пожар угрожает жизни людей или объектам экономики. В противном случае тушение пожара в таком месте приведет к тому, что огонь выйдет из-под контроля где-то ближе к местам проживания людей, где он нанесет уже непосредственный урон.
Расчет действий, которые теоретически могли бы остановить распространение пожара на охваченной сегодня огнем площади, показывает всю бесперспективность такой задачи. Чтобы накрыть наблюдаемую в России площадь возгорания, нужно от 20 до 40 тысяч самолето-вылетов пожарных самолетов Ил-76ТДП или подобной авиации. Осуществить их на деле практически невозможно: в распоряжении российского МЧС и других ведомств находится чуть более трех десятков пожарных самолетов нескольких модификаций (включая 9 суперсовременных Бе-200).
Добавим, что рекорд по числу самолето-вылетов был поставлен теми же Бе-200ЧС, которые в ноябре 2016 года за сутки сделали по 14 самолето-вылетов при тушении пожаров в Израиле. Однако в случае с пожарами в якутской тайге израильский или недавний греческий опыт слабоприменим: до многих очагов возгорания от ближайших аэродромов — несколько сотен километров по прямой, так что возможности даже пожарной авиации оказываются предельно ограниченными.
На этом фоне хорошо заметна глупость комментаторов, которые винят в нынешних лесных пожарах в Сибири «плохую организацию лесного хозяйства» на охваченных пожаром участках. Так как нельзя назвать «организацией хозяйства» ситуацию, в рамках которой лесник может увидеть подведомственный ему лес исключительно с вертолета — да и то после многочасового полета в одну сторону. В таких местах, где сегодня в основном горит, никакой хозяйственной деятельности нет.
Об этом говорит и основная причина пожаров — таковой являются сухие грозы, а не привычное для Европейской части России «неосторожное обращение с огнем» граждан в лесу.
Насколько сильно горит?
Количество лесных пожаров легко посмотреть и в историческом, и в географическом разрезе. Для этого достаточно посетить
сайт организации Global Forest Watch Fires, где все данные о лесных пожарах собраны на интерактивной карте.
На ней можно самостоятельно задать условия поиска и выяснить, что самыми «огненными» в России были 2003 (646 111 лесных пожаров) и 2012 годы (481 555 лесных пожаров). В то время как нынешний год и близко не дотягивает до этих ужасных цифр: по состоянию на конец июля, в России зарегистрирован 245 901 лесной пожар. Конечно, год еще лишь на половине, но в 2003 году ситуация с лесными пожарами была явно хуже.
Можно сравнить и географию. Например, в сходной с российскими условиями американской Аляске в этом году зарегистрировали 21 464 лесной пожар, а в самом проблемном российском регионе, Республике Саха — 133 288 пожаров. Вроде бы разница чуть ли не в шесть раз? Нет. Площадь Аляски вдвое меньше Якутии — в результате там горит лишь втрое реже.
При этом исследования ситуации с пожарами на Аляске достаточно показательны. Там действительно сумели наладить лесопожарную службу в южной части этого дикого и малонаселенного штата и практически исключили пожары. Бюджеты под это были освоены просто сокрушительные, но результат — налицо.
Более того, результат такого подхода оказался внезапно обратным — леса на Аляске ведь горели, как и в Сибири сегодня, сами по себе, а не от излишней хозяйственной деятельности или воздействия людей. То есть пожары были естественным регулятором роста леса. В итоге на Аляске после активного пожаротушения возникла иная проблема — перерост деревьев: в старых и больных лесах расплодились вредители, и спасенные было деревья погибли.
Оказалось, что сильные и сокрушительные пожары возникают в северной тайге 5—8 раз в столетие — и это естественный процесс существования и эволюции таежных лесов. Теперь лесная служба штата напряженно думает — а как им дальше жить с этим знанием и с больным лесом, который они «спасли»?
Конечно, лесные пожары мало кого радуют, и нынешняя ситуация на Аляске точно так же волнует мировую общественность, как и сибирские пожары — поскольку это явления одного порядка и свойства.
Сегодня ситуация усугубляется тем, что задымление и смог отмечены сразу в нескольких крупных городах за Уралом: в Челябинске, Омске, Новосибирске и Красноярске. Несколько миллионов жителей России видят дым и смог у себя на улице — и считают, что горит на соседней.
В то же время отсутствие человеческих жертв и значимого ущерба имуществу и инфраструктуре показывает, что горит отнюдь не на окраинах городов. Сибирь 2019 года в этом отношении гораздо спокойнее современной Калифорнии, где ежегодные лесные пожары постоянно приводили к человеческим жертвам и значительному ущербу.
Безусловно, жителям сибирских городов и поселков, воздух которых сегодня отравлен дымом лесных пожаров, не позавидуешь. Достаточно вспомнить, как горели торфяники в Подмосковье в 2010—2011 годах, когда мегаполис буквально задыхался от едкого дыма. В те годы, кстати, тоже звучали самые разные предложения, включая и откровенно безумные. Типа пригнать некие огромные вентиляторы и сдувать весь этот смог куда подальше, за пределы МКАДа.
Увы, практически любое стихийное бедствие порождает такой бред — люди элементарно хотят, чтобы беда закончилась «здесь и сейчас», что при умножении на представление о всесилии властей дает на выходе информационные фантомы.
Судя по всему, спокойнее надо быть и в ситуации лесных пожаров в Сибири. Тайга так живет — и вслед за 2003 и 2012 годами к нам пришел «огненный» 2019-й. Но пройдет и он.